Градара
Gradara
Градара расположена в 25 км от Римини и в 13 км от Пезаро, на границе Эмилии-Романьи и Марке. История города-крепости связана с именами Малатеста, Сфорца, Делла-Ровере – семейств, без которых невозможно представить историю Италии.
Строительство замка началось примерно в середине XII в. Затем крепость переходила из рук в руки, пока в 1299 г. папа Бонифаций VIII не предоставил право бессрочного владения Градарой могущественному Джованни Малатеста да Верруккьо, основателю правящей династии.
| |
Из четырех сыновей Джованни только один продолжил строительство замка – Пандолфо (во внутреннем дворе сохранился герб семейства Малатеста с его инициалами).
|
Однако туристов в Градару привлекает в основном не строительное усердие Пандолфо, а кроваво-романтическая легенда о двух его братьях: Джованни по прозвищу «Калека» и Паоло Красивом...
Между властителями Римини (Малатеста) и Равенны (Полента) существовала давняя вражда. В какой-то момент раздор прекратился и для дальнейшего укрепления отношений между династиями решено было поженить детей. Жених – Джованни Малатеста – был богатым наследником, отличался умом и собразительностью, но при этом был хром, некрасив и свиреп. Для Гвидо да Полента родовитый и могущественный зять вполне подходил, но его дочери, прекрасной Франческе, он вряд ли мог понравиться. Чтобы не расстроить сделку, отцы прибегли к хитрости: для заключения брачного договора в Равенну прибыл младший брат Джованни – красавец Паоло. Франческе представили ею как будущего мужа, и она страстно полюбила Паоло. Лишь в Римини она узнала об обмане.
| |
Узы брака не охладили страсть Франчески к брату законного супруга, и влюбленные стали встречаться тайно. Джованни был правителем Пезаро и должен был жить там, а семья правителя по законам того времени проживала вне города. Так родовой замок Малатеста Градара стал для Франчески и тюрьмой, и местом свиданий с Паоло.
|
| |
Супругу донесли об измене Франчески. Сделав вид, что уезжает, он неожиданно вернулся и застал Паоло в спальне жены. В гневе он бросился на младшего брата с кинжалом, но смертельный удар приняла Франческа. Не раздумывая, она закрыла возлюбленного своим телом. Ослепленный от ярости и горя, Джованни убил и брата.
|
| |
Возможно, грустная история любви так и осталась бы внутри стен старой крепости, если бы не современник Франчески и Паоло Данте Алигьери. Путешествуя с Вергилием по кругам Ада в «Божественной комедии», он увидел мужчину и женщину, не разомкнувших объятий в вечном вихре дьявольского огня, они делили страдания Ада, как делили когда-то любовь. Данте мог узнать о трагедии от племянника Франчески да Римини – Гвидо да Полента, приютившего в Равенне изгнанного из Флоренции поэта.
|
| |
В помещении дворца воссоздана обстановка этих событий, происшедших в Градаре между 1285 и 1289 гг., в том числе и спальня Франчески, ставшая сценой кровавой драмы.
|
| |
Три столетия в Градаре сменялись представители семейства Малатеста. Последний – Сиджизмондо Пандолфо – устроил здесь роскошную резиденцию.
|
| |
| |
Зал, связанный с именем Сиджизмондо и его жены Изотты дельи Атти.
Похожий на $ знак – переплетенные монограммы S + I.
|
1442 г. Сиджизмондо дал приют в Градаре Бьянке Марии Висконти и ее мужу Франческо Сфорца и устроил по этому поводу грандиозные празднества. Но в 1446 г. Сфорца уже осаждал Градару: 40 дней его отряды атаковали цитадель, но не смогли овладеть ею. В 1463 г. Градара вновь подверглась осаде со стороны Сфорца и Монтефельтро. К этому времени Сиджизмондо был отлучен от церкви по обвинению в смерти первой жены Джиневры д'Эсте и второй – Полиссены Сфорца. Папа Пий II предал жителей Градары анафеме, и это лишило ее защитников воли к победе. Враг легко овладел городом, и с 1464 г. начался период правления династии Сфорца.
В 1494 г. Джованни Сфорца начал переделывать неприступную цитадель в более комфортный замок (его имя хранят изящная лоджия и мраморная лестница) для своей второй жены – Лукреции Борджа. Хроники сообщают о великолепном празднике по случаю ее прибытия в Градару.
| |
| |
Джованни Сфорца приготовил для жены покои в северо-западном крыле замка. Роспись комнат на сюжеты, выбранные самой Лукрецией, приписывают Джованни Санти (отцу Рафаэля).
|
| |
Лукреции Борджа молва приписывала чрезвычайно развратное поведение. В Градаре молодая женщина могла бы позабыть об интригах и опасностях римской жизни, но ей недолго суждено было оставаться хозяйкой города-крепости – в 1497 г. папа продолжил свои политические игрища, признал брак Лукреции с Джованни недействительным, и его дочь покинула Градару.
|
| |
| |
Зал Совета.
|
| |
| |
Зал Правосудия.
|
| |
Картина работы Джованни Санти (отца Рафаэля) «Мадонна с младенцем на троне, и святые Стефан, София, Микеле и Джованни Батиста» (1484 г.).
|
| |
| |
Зал Страстей Христовых.
|
| |
| |
Комнаты дворца.
|
| |
| |
Часовня крепости и терракота работы Андреа делла Робиа.
|
| |
В XVI в. крепость оказывалась во владении то церкви, то светских князей, среди которых особенно известны Делла Ровере и Фарнезе. Случалось ей быть и муниципальной собственностью. Землетрясение 1916 г. могло стать последней точкой в истории города, но в 1920 г. участок земли с руинами выкупил инженер Умберто Занветтори-Беллуно, который сумел тщательно восстановить крепость.
|
Данте Алигьери
БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ
Песнь пятая
Так я сошел, покинув круг начальный,
Вниз во второй; он менее, чем тот,
Но больших мук в нем слышен стон печальный.
...
И я узнал, что это круг мучений
Для тех, кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений.
...
Я начал так: "Я бы хотел ответа
От этих двух, которых вместе вьет
И так легко уносит буря эта".
И мне мой вождь: "Пусть ветер их пригнет
Поближе к нам; и пусть любовью молит
Их оклик твой; они прервут полет".
Увидев, что их ветер к нам неволит:
"О души скорби! - я воззвал. - Сюда!
И отзовитесь, если Тот позволит!"
Как голуби на сладкий зов гнезда,
Поддержанные волею несущей,
Раскинув крылья, мчатся без труда,
Так и они, паря во мгле гнетущей,
Покинули Дидоны скорбный рой
На возглас мой, приветливо зовущий.
"О ласковый и благостный живой,
Ты, посетивший в тьме неизреченной
Нас, обагривших кровью мир земной;
Когда бы нам был другом царь вселенной,
Мы бы молились, чтоб тебя он спас,
Сочувственного к муке сокровенной.
И если к нам беседа есть у вас,
Мы рады говорить и слушать сами,
Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.
Я родилась над теми берегами,
Где волны, как усталого гонца,
Встречают По с попутными реками.
Любовь сжигает нежные сердца,
И он пленился телом несравнимым,
Погубленным так страшно в час конца.
Любовь, любить велящая любимым,
Меня к нему так властно привлекла,
Что этот плен ты видишь нерушимым.
Любовь вдвоем на гибель нас вела;
В Каине будет наших дней гаситель".
Такая речь из уст у них текла.
Скорбящих теней сокрушенный зритель,
Я голову в тоске склонил на грудь.
"О чем ты думаешь?" - спросил учитель.
Я начал так: "О, знал ли кто-нибудь,
Какая нега и мечта какая
Их привела на этот горький путь!"
Потом, к умолкшим слово обращая,
Сказал: "Франческа, жалобе твоей
Я со слезами внемлю, сострадая.
Но расскажи: меж вздохов нежных дней,
Что было вам любовною наукой,
Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"
И мне она: "Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии; твой вождь тому порукой.
Но если знать до первого зерна
Злосчастную любовь ты полон жажды,
Слова и слезы расточу сполна.
В досужий час читали мы однажды
О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый.
Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.
Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,
Поцеловал, дрожа, мои уста.
И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа".
Дух говорил, томимый страшным гнетом,
Другой рыдал, и мука их сердец
Мое чело покрыла смертным потом;
И я упал, как падает мертвец.
(Перевод М.Лозинского)